Смерть близкого всегда внезапна. Даже если человек перед смертью болел, все равно его уход неожидан и лют. Черная мгла накрывает оставшегося супруга. Еще вчера все было ясно и понятно – да, может быть тяжело, но все было определенно — больница, работа, заботы по дому, уход за больным… и снова работа. И в один миг всего этого не стало. Целый мир рухнул.
Сначала наступает неверие в случившееся
Первые дни до похорон все идет по «накатанной». Продолжаются хлопоты, и забота теперь только об ушедшем. Эти заботы спасают от острой боли, но три-четыре дня это ничто по сравнению с вечностью, которая ожидает после. Когда уходят последние гости, когда убран стол и вымыта посуда, вы остаетесь одна. Вот тогда и приходит понимание слова «один». Боль и отчаяние жгут вас изнутри, не давая времени на передышку. Вы мечетесь в поисках хоть какой-нибудь опоры… На работу идти нет сил, отдых – тоже не возможен, куда сбежать от себя?Все кажется бессмысленным и бесполезным. Ваши надежды, мечты, планы, связанные с покинувшим вас человеком, исчезли и испарились вместе с ним. И на их месте тоже сейчас зияет пустота. Есть только его вещи вокруг: его книги, его одежда. Многое лежит еще так, как он их оставил. Он вроде еще и здесь, но его уже нет с вами. А еще, ваши родные, особенно дети, требуют от вас стойкости и спокойствия. Они тоже переживают и тоже ищут опору… в вас. А опоры нет. Так проходят первые девять дней.Вам говорят, что после девяти дней будет полегче, но «полегче» не наступает. Зато приходят вопросы. Кто виноват? Что вы могли сделать, чтобы предотвратить случившееся и чего не сделали? Память услужливо подсовывает разные варианты: от «вызвать скорую на месяц раньше», до …бесконечности. И эти мысли еще больше разрывают вам сердце. Потому что уже ничего не сделать, уже ничего не изменить – это «навсегда».
Потом слезы постепенно иссыхают. Боль становится тупой и ноющей. Хорошо, если рядом есть люди, готовые бесконечно выслушивать ваши воспоминания. Только это и бесконечные разговоры с фотографией на время помогают успокоиться. Но это обманчивое успокоение. Оно длится ровно столько, сколько вы говорите. Все еще невозможно понять и осознать полноту произошедшего. И только мелкие, рутинные дела позволяют держаться за реальность. Так и живете — с утра до вечера, а потом с вечера и до утра. Проходит день за днем.
И каждый день немного легче, немного «небольнее»
Хотя куда там. Работа горя продолжается. Воспоминания, смс, письма на почте и в скайпе – везде еще есть он. Как не странно, но мысли о том, каково ему там сейчас, как его душа переживает смену «места жительства», помогают переключиться со своей боли и начать молиться за него. Потому что это сейчас единственное, что можно делать для него, единственная доступная забота о нем. Ведь чувство есть, а объекта этого чувства уже нет. И его куда-то надо перенаправить.
Постепенно приходит понимание необратимости произошедшего. Разум пытается защититься мыслью, что «там» больше не больно и нет страданий. Что в его ситуации это был единственный выбор, потому что жизнь в инвалидной коляске или прикованным к постели, конечно, все же жизнь, но не такая, о какой он мечтал. И что он боролся и сделал все что мог. И надо уважать его выбор. Так и тянутся долгие 40 дней. Потом его душа уходит в мир иной окончательно. И все что остается вам – продолжать жить. Все сначала. Одной. Быть сильной и самостоятельной.
Время лечит?
Не знаю. Смотря, что понимать под словом «лечение». Забыть не удастся. Да и не хочется забывать все хорошее, что было. Любовь, которая была. Нежность и заботу, которые тоже были. Все теперь в прошедшем времени. Но ведь были. И в каком-то смысле есть сейчас. Эти чувства уже стали вашими. Они не умерли. Они живут. Теперь главное – сохранить опыт, вынести уроки и суметь не замкнуться в горе, суметь не озлобиться на несправедливость этого мира. Ведь это патологическое состояние грозит десоциализацией и болезнями тела. Те, кто не смогут пережить – не смогут дальше жить. Жить так, как хотел для вас ваш любимый. Так, чтоб он гордился, а вы радовались сами и радовали ваших родных и близких. Жить счастливо!
психолог в Санкт-Петербурге Елена Лукьянова +7 (950) 041 06 31
